Роберт Рождественский - Концерт (Сорок трудный год)
Сорок трудный год. Омский госпиталь.
Коридоры сухие и маркие.
Шепчет старая нянечка: «Господи,
До чего же артисты маленькие! »
Мы шагаем палатами длинными.
Мы почти растворяемся в них
С балалайками, с мандолинами
И с большими пачками книг.
Что в программе? В программе — чтение,
Пара песен военных, «правильных»…
Мы в палату тяжелораненных
Входим с трепетом и почтением.
Двое здесь. Майор артиллерии
С ампутированной ногой,
В сумасшедшем бою под Ельней
На себя принявший огонь.
На пришельцев глядит он весело… .
И другой — до бровей забинтован,
Капитан, таранивший «мессера»
Три недели назад над Ростовом.
Мы вошли. Мы стоим в молчании.
Вдруг срывающимся фальцетом
Абрикосов Гришка отчаянно
Объявляет начало концерта.
А за ним, не вполне совершенно,
Но вовсю запевале внимая,
О народной поем, о священной
Так, как мы ее понимаем…
В ней Чапаев сражается заново,
Краснозвездные мчатся танки.
В ней шагают наши в атаки,
А фашисты падают замертво.
Здесь чужое железо плавится,
Здесь и смерть отступать должна… .
И сказать бы по правде — нравится
Нам такая война… .
Мы поем…. Только голос летчика
Раздается, а в нем укор:
«Погодите, постойте, хлопчики… .
Погодите…. Умер майор… »
Балалайка всплакнула горестно,
Торопливо, будто в бреду… .
Вот и все о концерте в госпитале
В том далеком военном году.
Концерт
Слушая строки, в сердце живёт,
Сорок трудный год, как будто в бою.
Словно в оркестре, где каждый поёт,
Мы вместе, как братья, в едином строю.
Время, как ветер, уносит мечты,
Но не угасает надежды свет.
Сквозь все испытания, сквозь все пути,
Мы продолжаем идти, не зная бед.
Симфония жизни звучит в унисон,
Каждый аккорд — это шаг в новый день.
Мы, как артисты, играем без стонов,
Судьба на сцене, и мы — её тень.
В зале — сердца, и в каждом огонь,
Мы вместе, как в жизни, в едином ритме.
Сорок трудный год — это наш закон,
И в каждом мгновенье — наша победа и битва.