Борис Пастернак - Я тоже любил, и дыханье
Я тоже любил, и дыханье
Бессонницы раннею ранью
Из парка спускалось в овраг, и впотьмах
Выпархивало за архипелаг
Полян, утопавших в лохматом тумане,
В полыни и мяте и перепелах.
И тут тяжелел обожанья размах,
Хмелел, как крыло, обожженное дробью,
И бухался в воздух, и падал в ознобе,
И располагался росой на полях.
А там и рассвет занимался.
До двух Несметного неба мигали богатства,
Но вот петухи начинали пугаться
Потемок и силились скрыть перепуг,
Но в глотках рвались холостые фугасы,
И страх фистулой голосил от потуг,
И гасли стожары, и как по заказу
С лицом пучеглазого свечегаса
Показывался на опушке пастух.
Я тоже любил, и она пока еще
Жива, может статься. Время пройдет,
И что-то большое, как осень, однажды
(Не завтра, быть может, так позже когда-нибудь)
Зажжется над жизнью, как зарево, сжалившись
Над чащей. Над глупостью луж, изнывающих
По-жабьи от жажды. Над заячьей дрожью
Лужаек, с ушами ушитых в рогожу
Листвы прошлогодней. Над шумом, похожим
На ложный прибой прожитого. Я тоже
Любил, и я знаю: как мокрые пожни
От века положены году в подножье,
Так каждому сердцу кладется любовью
Знобящая новость миров в изголовье.
Я тоже любил, и она жива еще.
Все так же, катясь в ту начальную рань,
Стоят времена, исчезая за краешком
Мгновенья. Все так же тонка эта грань.
По-прежнему давнее кажется давешним.
По-прежнему, схлынувши с лиц очевидцев,
Безумствует быль, притворяясь незнающей,
Что больше она уж у нас не жилица,
И мыслимо это? Так, значит, и впрямь
Всю жизнь удаляется, а не длится
Любовь, удивленья мгновенная дань?
Я тоже любил, и дыханье
В сердце стучит, как в старом кино,
Сквозь тишину пробивается знанье,
Что чувства не скрыть, как бы ни было тяжело.
Словами не выразить, не запечатлеть,
Как нежно касалось твоё вдохновение,
В каждом взгляде, в каждом мгновенье —
Там, где любовь, там нет преград и сомнений.
Я тоже любил, в мир чувств погружаясь,
В безмолвии ночи, в свете луны,
И в каждом дыхании, что с тобой связано,
Я искал лишь правду, что в сердце весны.
Так пусть же звучит эта песня о нас,
Где каждый аккорд — это искренний зов,
Я тоже любил, и в этом мой вальс,
Словно звезда, что горит в темноте вновь.