Стихи на тему: стихи про лето

Большое лето фронтовое
Текло по сторонам шоссе
Густой, дремучею травою,
Уставшей думать о косе.

И у шлагбаумов контрольных
Курились мирные дымки,
На грядках силу брал свекольник,
Солдатской слушаясь руки…

Но каждый холмик придорожный
И лес, недвижный в стороне,
Безлюдьем, скрытностью тревожной
Напоминали о войне…

И тишина была до срока.
А грянул срок — и началось!
И по шоссе пошли потоком
На запад тысячи колес.

Пошли — и это означало,
Что впереди, на фронте, вновь
Земля уже дрожмя дрожала
И пылью присыпала кровь…

В страду вступило третье лето,
И та смертельная страда,
Своим огнем обняв полсвета,
Грозилась вырваться сюда.

Грозилась прянуть вглубь России,
Заполонив ее поля…
И силой встать навстречу силе
Спешили небо и земля.

Кустами, лесом, как попало,
К дороге, ходок и тяжел,
Пошел греметь металл стоялый,
Огнем огонь давить пошел.

Бензина, масел жаркий запах
Повеял густо в глушь полей.
Войска, войска пошли на запад,
На дальний говор батарей…

И тот, кто два горячих лета
У фронтовых видал дорог,
Он новым, нынешним приметам
Душой порадоваться мог.

Не тот был строй калужских, брянских,
Сибирских воинов. Не тот
Грузовиков заокеанских
И русских танков добрый ход.

Не тот в пути порядок чинный,
И даже выправка не та
У часового, что картинно
Войска приветствовал с поста.

И фронта вестница живая,
Вмещая год в короткий час,
Не тот дорога фронтовая
Сегодня в тыл несла рассказ.

Оттуда, с рубежей атаки,
Где солнце застил смертный дым,
Куда порой боец не всякий
До места доползал живым;

Откуда пыль и гарь на каске
Провез парнишка впереди,
Что руку в толстой перевязке
Держал, как ляльку, на груди.

Оттуда лица были строже,
Но день иной и год иной,
И возглас: «Немцы!»— не встревожил
Большой дороги фронтовой.

Они прошли неровной, сборной,
Какой-то встрепанной толпой,
Прошли с поспешностью покорной,
Кто как, шагая вразнобой.

Гуртом сбиваясь к середине,
Они оттуда шли, с войны.
Колени, локти были в глине
И лица грязные бледны.

И было все обыкновенно
На той дороге фронтовой,
И охранял колонну пленных
Немногочисленный конвой.

А кто-то воду пил из фляги
И отдувался, молодец.
А кто-то ждал, когда бумаги
Проверит девушка-боец.

А там танкист в открытом люке
Стоял, могучее дитя,
И вытирал тряпицей руки,
Зубами белыми блестя.

А кто-то, стоя на подножке
Грузовика, что воду брал,
Насчет того, как от бомбежки
Он уцелел, для смеху врал…

И третье лето фронтовое
Текло по сторонам шоссе
Глухою, пыльною травою,
Забывшей думать о косе.

Приснилось мне жаркое лето,
Хлеба в человеческий рост
И я — восемнадцатилетний —
В кубанке овсяных волос.

Такой, как на карточке старой:
Без шрамов военной поры,
Еще не видавший пожаров,
Еще не ходивший в прорыв

На танке гвардейской бригады
По дымному тракту боев,
Еще не писавший в тетради
Ни строчки военных стихов.

Во сне в ту далекую пору
Я глянул с улыбкой, а там
Парнишка с доверчивым взором
Шагал напрямик по полям.

Веселый, счастливый, довольный,
Ничуть не тревожась о том,
Что девушка в садике школьном
Впервые тоскует о нем.

Шагал, не жалея пшеницы,
Шагал, тишины не ценя,
Не слушая песенку птицы,
Что встала у солнца, звеня.

На русого мальчика глядя,
Мне так захотелось сказать:
«Вернись к этой девушке в садик,
Ей легкие руки погладь.

На тропку сверни из пшеницы,
Почувствуй, как тихо вокруг,
Послушай залетную птицу,—
Не поздно пока еще, друг».

Но тут же я вспомнил о том, как
Ревел над землею металл,
Как в черных окопных потемках
Я письма твои ожидал;

Как небо казалось оттуда
Синей, чем любимой глаза,
И тишь приходила как чудо,
Когда умолкала гроза;

Как падал я в травы устало,
Не помня уже ничего…

Его впереди это ждало —
И я не окликнул его.

Лето в разгаре.
На рассвете под тусклой луной
по островку шагаю…

Раннее лето.
Удивительные облака —
белые соцветья…

Август.
Персики и цукаты,
и в медовой росе покос.
Входит солнце в янтарь заката,
словно косточка в абрикос.

И смеется тайком початок
смехом желтым, как летний зной.

Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.

За селом на полной воле
Веет ветер-самолет.
Там картофельное поле
Все лиловеньким цветет.
А за полем, где рябинка
Вечно с ветром не в ладу,
Сквозь дубняк бежит тропинка
Вниз, к студеному пруду.
Сквозь кусты мелькнула лодка,
Рябь и солнца острый блеск.
Hа плоту грохочет четко
Дробь вальков под гулкий всплеск.
Пруд синеет круглой чашкой.
Ивы клонятся к воде…
Hа плоту лежат рубашки,
А мальчишки все в пруде.
Солнце брызнуло полоской.
Тени вьются словно дым,
Эх, разденусь за березкой,
Руки вытяну — и к ним!

Июль — макушка лета, —
Напомнила газета,
Но прежде всех газет —
Дневного убыль света;
Но прежде малой этой,
Скрытнейшей из примет, —
Ку-ку, ку-ку, — макушка, —
Отстукала кукушка
Прощальный свой привет.
А с липового цвета
Считай, что песня спета,
Считай, пол-лета нет, —
Июль — макушка лета.

Попрощаться с теплым летом
Выхожу я за овин.
Запылали алым цветом
Кисти спелые рябин.

Всё молчит — земля и небо,
Тишина у всех дорог.
Вкусно пахнет свежим хлебом
На току соломы стог.

Блекнут травы. Дремлют хаты.
Рощи вспыхнули вдали.
По незримому канату
Протянулись журавли.

Гаснет день. За косогором
Разливается закат.
Звонкий месяц выйдет скоро
Погулять по крышам хат.

Скоро звезды тихим светом
Упадут на дно реки.
Я прощаюсь с теплым летом
Без печали и тоски.

Где ты, лето знойное,
Радость беспокойная,
Голова курчавая,
Рощи да сады?..
Белая метелица
За окошком стелится,
Белая метелица
Замела следы.

Были дни покосные,
Были ночи росные,
Гнулись ивы тонкие
К светлому ручью;
На лугу нескошенном,
На лугу заброшенном,
Встретила я молодость,
Молодость свою.

Встретила нежданную,
Встретила желанную
Под густою липою,
Под копной волос.
Отчего горела я,
Отчего хмелела я —
От зари малиновой
Аль от буйных рос?

Разожгла головушку,
Разбурлила кровушку,
Думы перепутала
Звездная пурга…
До сих пор все чудится —
Сбудется, не сбудется —
Белая рубашка,
Вечер и луга.

По тропе нехоженой
Дни ушли погожие,
Облетели рощи,
Стынут зеленя.
Саночки скрипучие
Да снега сыпучие
Разлучили с милым
Девушку, меня.

Разлучили-бросили
До весны, до осени.
До весны ль, до осени ль,
Или навсегда
Закатилась, скрылася,
Скрылась, закатилася
Молодости девичьей
Первая звезда?

Ласковый да радостный,
Молодой да сладостный,
Напиши мне весточку —
Любишь или нет?..
А в ответ метелица
По дорогам стелется,
Белая метелица
Заметает след.

Я спросил вчера у Оли:
— Как идут твои дела?
Как ты там, на вольной воле,
Это лето провела?

Дочь зевнула равнодушно.
— Ну, какой еще рассказ!
Просто, папа, очень скушно
Было в лагере у нас.

Никуда без разрешенья!
А ведь что ни говори,
Мне давно уж от рожденья
Все двенадцать, а не три!

К речке выбегут девчонки,
Бултыхнешься сверху вниз,
А уже кричат вдогонку:
«Наровчатова, вернись!»

Вот я снова в нашем доме,
Лето было и прошло…
Что о нем я вспомню, кроме
Набежавших трех кило?

И припомнил я порядки
Незапамятной поры:
Сами ставили палатки,
Сами ладили костры.

Каждый в нашем поколенье
Эту песенку певал:
«Тот не знает наслажденья,
Кто картошки не едал».

Нас без спросу солнце грело,
Без разбору дождь хлестал,
И — неслыханное дело —
Хоть бы раз кто захворал!

И чернели и тощали…
Но к концу веселых дней
Мы здоровьем удивляли
Многоопытных врачей.

Вот что вспомнил я. И вскоре
Давний лагерный режим
Разобрали в разговоре
Мы с товарищем своим.

Начинал я с ним ученье,
С ним кончал десятый класс,
В Министерстве просвещенья
Он работает сейчас.

— Что ж? Зовешь опять в палатки?
Он сказал, погладив плешь.-
Ты давнишние порядки
Иде-а-ли-зи-ру-ешь!

Я ответил: — Ты немножко
Передергиваешь, брат.
Наша песня про картошку
Удивит сейчас ребят!

И пускай они по праву
Занимают те дворцы,
Что построили на славу
Детворе своей отцы.

А палаток мне не жалко,
Здесь в другом вопроса гвоздь:
Где смекалка, где закалка,
Где само-сто-я-тель-ность?!

Зима приходит ненароком,
По всем статьям беря свое.
Она должна уж быть по срокам,
А вот, поди ж ты, – нет ее!

И вдруг, однажды, спозаранку,
Взглянул в оконное стекло
И видишь «скатерть-самобранку» –
Везде, вокруг, белым-бело…

Весна приходит постепенно:
В полях неслышно тает снег,
Побег из ледяного плена
Готовят тайно воды рек.

Уж по ночам не те морозы,
И вот уже летит скворец
В свой домик на стволе березы…
Пришла Весна. Зиме конец!

А за Весной приходит Лето,
За Летом Осень в свой черед,
И вновь Зима. И снова где-то
Весна торопится в поход.

Умирает весна, умирает,
Водворяется жаркое лето.
Сердит муха, комар сноровляет
Укусить, — всё роскошно одето!

Осязательно зреющий колос
Возвышается вровень с кустами.
По росе долетающий голос
Из лесов словно пахнет грибами…

По утрам продолжительны росы,
А к полудню жары чрезвычайны…
.......... .
.......... .

От шмелей ненавистных лошадки
Забираются по уши в волны.
Вечера соблазнительно сладки
И сознательной жаждою полны.

Прикликает самец перепелку,
Дергачи голосят сипловато,
Дева тихо роняет иголку
И спешит, озираясь, куда-то.

Как весел грохот летних бурь,
Когда, взметая прах летучий,
Гроза, нахлынувшая тучей,
Смутит небесную лазурь
И опрометчиво-безумно
Вдруг на дубраву набежит,
И вся дубрава задрожит
Широколиственно и шумно!..

Как под незримою пятой,
Лесные гнутся исполины;
Тревожно ропщут их вершины,
Как совещаясь меж собой, —
И сквозь внезапную тревогу
Немолчно слышен птичий свист,
И кой-где первый желтый лист,
Крутясь, слетает на дорогу…

Смотри, как роща зеленеет,
Палящим солнцем облита —
А в ней какою негой веет
От каждой ветки и листа!

Войдем и сядем над корнями
Дерев, поимых родником, —
Там, где, обвеянный их мглами,
Он шепчет в сумраке немом.

Над нами бредят их вершины,
В полдневный зной погружены —
И лишь порою крик орлиный
До нас доходит с вышины…

Не остывшая от зною,
Ночь июльская блистала…
И над тусклою землею
Небо, полное грозою,
Всё в зарницах трепетало…

Словно тяжкие ресницы
Подымались над землею,
И сквозь беглые зарницы
Чьи-то грозные зеницы
Загоралися порою…