Стихи на тему: странах

Приснился мне город, который нельзя одолеть, хотя бы
напали на него все страны вселенной,
Мне мнилось, что это был город Друзей, какого еще никогда
не бывало.
И превыше всего в этом городе крепкая ценилась любовь,
И каждый час она сказывалась в каждом поступке жителей
этого города,
В каждом их слове и взгляде.

В город, в город за свиньёй
Я иду пешком.
Возвращаюсь я домой
На свинье верхом.

Волны приходят, и волны уходят,
Стелются пеной на берег отлогий,
По морю тени туманные бродят,
Чайки летят и кричат, как в тревоге,
Много столетий близ отмели дикой
Дремлют в развалинах римские стены,
Слушают чаек протяжные крики,
Смотрят на белое кружево пены.

Холодная весна. Голодный Старый Крым,
Как был при Врангеле – такой же виноватый.
Овчарки на дворе,– на рубищах заплаты,
Такой же серенький, кусающийся дым.
Все так же хороша рассеянная даль –
Деревья, почками набухшие на малость,
Стоят, как пришлые, и возбуждает жалость
Апрельской глупостью украшенный миндаль.

Природа своего не узнает лица,
А тени страшные – Украины, Кубани…
На войлочной земле голодные крестьяне
Калитку стерегут, не трогая кольца.

У моря, в июне, в Мисхоре
Иудино древо цвело.
В Мисхоре, в июне, у моря
Дышалось — и зло не брало.
С большой впечатляющей силой
Я в море купался, как мог.
С женою чужой, но красивой
Я плавал за красный буек.

На уровне теплого моря
Неправдоподобно жилось.
Мы слишком не ведали горя —
Мы ведали радость, но вскоре,
Как водится, все обошлось …

Город, в котором снег
пачкается в полете,
город, в котором смех
горек уже в зиготе,
город, в котором дитя
в утробе матерится, —
город, в котором я
умудрилась родиться.

Италия — роскошная страна!
По ней душа и стонет и тоскует.
Она вся рай, вся радости полна,
И в ней любовь роскошная веснует.
Бежит, шумит задумчиво волна
И берега чудесные целует;
В ней небеса прекрасные блестят;
Лимон горит и веет аромат.

И всю страну объемлет вдохновенье;
На всем печать протекшего лежит;
И путник зреть великое творенье,
Сам пламенный, из снежных стран спешит;
Душа кипит, и весь он — умиленье,
В очах слеза невольная дрожит;
Он, погружен в мечтательную думу,
Внимает дел давно минувших шуму.

Здесь низок мир холодной суеты,
Здесь гордый ум с природы глаз не сводит;
И радужней в сияньи красоты,
И жарче, и ясней по небу солнце ходит.
И чудный шум и чудные мечты
Здесь море вдруг спокойное наводит;
В нем облаков мелькает резвый ход,
Зеленый лес и синий неба свод.

А ночь, а ночь вся вдохновеньем дышит.
Как спит земля, красой упоена!
И страстно мирт над ней главой колышет,
Среди небес, в сиянии луна
Глядит на мир, задумалась и слышит,
Как под веслом проговорит волна;
Как через сад октавы пронесутся,
Пленительно вдали звучат и льются.

Земля любви и море чарований!
Блистательный мирской пустыни сад!
Тот сад, где в облаке мечтаний
Еще живут Рафаэль и Торкват!
Узрю ль тебя я, полный ожиданий?
Душа в лучах, и думы говорят,
Меня влечет и жжет твое дыханье, —
Я в небесах, весь звук и трепетанье!..

На закате мы вышли к стене карантина,
Где оранжевый холм обнажен и высок,
Где звенит под ногой благородная глина
И горячей полынью горчит ветерок.

Легкой тростью слегка отогнув подорожник,
Отшвырнув черепицу и ржавую кость,
В тонких пальцах сломал светлоглазый художник
Скорлупу из Милета, сухую насквозь,

И, седого наследства хозяин счастливый,
Показал мне, кремнистый овраг обходя,
Золотую эмаль оттоманской поливы,
Генуэзский кирпич и обломок гвоздя.

Но не только разбойников древних монеты
Сохранила веков огненосная сушь,-
Есть музей небольшой, южным солнцем согретый
И осыпанный листьями розовых груш.

Здесь, покуда у двери привратник сердитый
Разбирал принесенные дочкой ключи,
Я смотрел, как ломались о дряхлые плиты
В виноградном навесе косые лучи.

Старый вяз простирал над стеною объятья,
Розовеющий запад был свеж и высок,
И у девочки в желтом разодранном платье
Тихо полз по плечу золотистый жучок…

Здесь, над этой холмистою русской землею,
Побывавшей у многих владычеств в плену,
Все незыблемо мирной полно тишиною,
И волна, набегая, торопит волну.

Где далекие греки, османы и Сфорца,
Где боспорские царства и свастики крест?
Дышит юной отвагой лицо черноморца —
Скромный памятник этих прославленных мест.

На холме, средь полыни и дикой ромашки,
Вылит в бронзе, стоит он, зажав автомат,
И на грудь в обожженной боями тельняшке
Вечным отсветом славы ложится закат.

Прости, Москва, о град, в котором я родился,
В котором в юности я жил и возрастал,
В котором живучи, я много веселился
И где я в первый раз любви подвластен стал.

Любви подвластен стал, и стал лишен покою,
В тебе, в тебе узнал, что прямо есть любить,
А ныне принужден расстаться я с тобою,
Злой рок мне осудил в пустынях жизнь влачить.

Но где, расставшися с тобою, жить ни буду,
Любви не истреблю к тебе я никогда,
Ни на единый час тебя я не забуду,
Ты в памяти моей пребудешь завсегда.

Приятности твои на мысли вображая,
В пустынях буду я по всякий час скучать,
Там стану воздыхать и стану, воздыхая,
Стенящим голосом Кларису воспевать.

Мой город так помолодел —
Не заскучать,
И чайки плещутся в воде,
Устав кричать.

И чаек крылья так легки,
Так полны сил,
Как будто душу у реки
Кто подменил.

И самолетов в вышине
Горят круги,
Я слышу в синей тишине
Твои шаги.

Как будто слух мой стал таков,
Что слышит сон,
Как будто стук твоих шагов
Заворожен.

Как будто губ твоих тепло,
Прохладу плеч
На крыльях чаек принесло
Сюда — беречь.

Иль ты одна из этих птиц
Сама,
И мне по ней в огне зарниц
Сходить с ума!

Вот они, в нишах,
бухие, кривые,
в разнообразных чирьях, фингалах, гематомах
(– ничего, уже не больно!):
кто на корточках,
кто верхом на урне,
кто возлежит опершись, как грек на луврской вазе.
Надеются, что невидимы,
что обойдется.

Ну,
братья товарищи!
Как отпраздновали?
Удалось?
Нам тоже.

Здравствуй, здравствуй, мой город родной!
Друг на друга, а ну, поглядимся.
Что ж не радуешь думы хмельной
Твоего молодого родимца?

Дымной гонкой стальных поездов,
Знать, любовь мне походку сломала:
Так и клонится шепот шагов
К отдаленному шуму вокзала.

Где ж ты, трезвый закал головы?
Взвеял ветер,— и чудится шагу,
Что втянулись и стены Москвы
В дорогую ростовскую тягу.

И, мутя свой московский покров,
Словно вздумав пуститься в прогулки,
Выпрямляются — и на Ростов
Устремляются переулки.

И, как будто качаясь с вина,
Покатились и улицы сами.
Это издали, значит, она
Поманила столицу глазами.

Я иду, и о ней па пути
Мне пространства шумят, как шарманки.
Не уйти, ах, никак не уйти
От ее черноглазой приманки!

Раскинувшись в иссушенной траве,
Гляжу наверх, в ночное небо Рима,
Оно так часто рисовалось мне,
Звало меня, влекло необоримо.

И вот я здесь, я возле этих стен,
Под сенью Колизеева излома…
Лицо Луны, открытое совсем,
Давно знакомо — и как будто ново.

Столица мира, наций колыбель,
Создатель государственной громады,
Воитель в прошлом, труженик теперь —
Прекрасен Рим, туристам на отраду.

Все те места, что с детства на слуху,
Обхожены, рассмотрены, засняты,
Пусть что-то второпях и на бегу,
Но главное, по мере сил, — объято.

Античный Форум, Спанья, Ватикан,
Сан-Паулус, воздушный Капитолий,
Боргезе вилла и Треви фонтан:
Красот не счесть — и капучино вволю.

Так многое увидеть удалось,
Исполнен долг прилежного туриста,
Давнишнее желание сбылось,
Жаль только — завершилось слишком быстро.

И вот лежу, глазея на разлом,
На эти несравненные руины:
Тружусь, запоминая на потом,
Чтоб сохранилась в памяти картина.

Я не забуду никогда страну,
Мильон чудес, увиденных воочью,
И посмотрев на полную Луну,
Увижу — Колизей. Как этой ночью.

Старт даёт Москва,
Старт даёт Москва,
Старт даёт Москва,
Зовёт на старт наша Москва!

Самое мирное
Сраженье – спортивное.
Нет крепче оружья,
Чем верная дружба.
Всё будет отдано
Для радости Родины,
И крылья отваги
Окрепнут в атаке.

Самое мирное
Сраженье – спортивное.
Всё громче аккорды
Высоких рекордов.
Честно и молодо
Спортивное золото.
Плывут над планетой
Фанфары победы…

Старт даёт Москва,
Старт даёт Москва,
Старт даёт Москва,
Зовёт на старт наша Москва!

Летала смерть зловещей тенью,
Держалась жизнь на волоске…
И шло в сраженье ополченье
На ближних подступах к Москве.

Здесь наша боль и наша слава.
И ты судьбе не изменяй.
Москва, Москва – моя держава,
Передний край, передний край.

Любовь к Москве – любовь святая…
В тот страшный час в осенней мгле
Шли в бой сыны степного края
На ближних подступах к Москве.

И навсегда лежать остался
Товарищ мой в сырой траве,
Где поредевший полк сражался
На ближних подступах к Москве.

В лучах прожектора металась
Звезда в полночной синеве…
И дальних звёзд судьба решалась
На ближних подступах к Москве.

Здесь наша боль и наша слава.
Июньский гром. Победный май.
Москва, Москва – моя держава.
Москва – всегда передний край.